ОПЯТЬ ДВОЙКА

[TenderIrbis]

ОПЯТЬ ДВОЙКА

Почему школьники такие безграмотные

Феликс НОДЕЛЬ




Без малого полвека назад начав преподавать, я уже тогда столкнулся с тем, что много позже был вынужден резюмировать так: "Знаю твердо: надо коренным образом менять всю систему обучения русскому языку". К сожалению, ситуация в последнее время только ухудшилась.

"Пожалуйста, поставьте мне "два" - умолял меня один из командиров производства, делавший в сочинениях до семидесяти ошибок и получавший за это столь позорную, как ему казалось, "единицу". И он был не один такой. Правда, тогда я преподавал в школе рабочей молодежи. Но и до этого, в сельской школе, и после - в "элитных" учебных заведениях - мне приходилось проверять сочинения, в которых "пятерка" по содержанию сочеталась с единицей за грамотность. 8-24, 10-11, 8-13, 7-16 - таково было отнюдь не редкое сочетание орфографических и пунктуационных ошибок.

Однако в ту пору всеобщая безграмотность оказывалась чуть ли не государственной тайной, потому что формально по русскому языку успевали все. Доложить "наверх" о неуспеваемости было опасно, и потому в ход шло всё: давление администрации (лживое обвинение: "А ведь он не успевает только у вас", лицемерные упреки в эгоизме: "Вы не думаете ни о репутации учебного заведения, ни о нагрузке ваших товарищей", требование тетради учета дополнительных занятий), "тройки", взятые с потолка и поставленные в свободные клетки, наконец, авторучки, совпадающие цветом пасты с проверяемым сочинением. Тем не менее, как ни грубо "улучшалась грамотность", я не помню ни одного случая обвинения в подлоге: сверху донизу все было пронизано ложью во спасение... репутации.

В середине восьмидесятых, как и повсюду, кое-что и здесь изменилось. Попытались провести реформу правописания по принципу "Пиши как слышишь" - не прошло. Смягчили и умышленно замутнили критерии оценок, в результате чего стало возможным при желании поставить "тройку" за десять и более ошибок; неизвестно когда и почему, ссылаясь на очередную инструкцию, упразднили "единицу", стали готовить замену сочинения изложением, диктантом или тестами, ввели новые курсы и новые учебники по русскому языку.

Два учебника для девятого класса (под редакцией М. Разумовской и П. Леконта) и для десятого-одиннадцатого (А. Власенкова и Л. Рыбченкова) оказались похожими как близнецы. В них был взят курс на "интегрирование" русского языка и литературы - по-видимому, с постепенным устранением последней как обязательного предмета. Повторение и улучшение грамотности объявлялось в рекомендациях к ним делом второстепенным (как же - пройденный этап: все обязаны быть грамотными!).

Рекомендации учителям, работающим по учебнику для девятого класса, изобиловали такими терминами, как алгоритмы, присубстантивно-определительные, местоименно-соотносительные и присказуемостно-изъяснительные предложения, структурно-семантическая характеристика, рецептивно-аналитические текстовые умения, лингвистическая и коммуникативная компетенция, а учебник для десятого и одиннадцатого классов требовал, наряду с представлениями о фонемах и морфемах, знания паронимов, оксюморфона, градации, анафоры, эпифоры, эллипсиса, омоформов, омофонов, омографов.

Под все это подверстывались уже не отдельные фразы-цитаты, как прежде, а фрагменты художественных текстов, которые и следовало "разбирать" (при этом не читанные подавляющим большинством тексты надо было увязывать с целым, будь то программные произведения Толстого, Достоевского, Лермонтова, Гоголя, Тургенева или непрограммные тех же или других авторов).

Так, потрясающий читателя эпизод смерти Базарова интересовал авторов учебника исключительно с точки зрения строения абзацев; по стихотворениям и поэмам Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета, Блока, Есенина, Бунина, Ахматовой и других нужно было сделать "полный морфемный, морфологический и синтаксический разбор" или выполнить такие, например, задания: "Охарактеризуйте поэтику произведения "Во весь голос": а) ритм стиха, рифмы, интонации; б) образы; в) лексика; г) синтаксис. Произведите анализ метафор в поэме... их истоки и поэтический смысл".

Авторы уверены: "Овладение содержанием художественного произведения через его форму (в этом суть сближения русского языка с литературой) позволит с наибольшей эффективностью приобщить учащихся к нравственным, эстетическим ценностям литературы и таким образом окажет положительное влияние на формирование личности учащихся". В былые годы их непременно обвинили бы в формализме.

Сейчас изменилась идеологическая ориентация учебников. Лет двадцать назад полагались такие "нагрузки" к упражнениям: "Как вы понимаете свои обязанности перед страной, Коммунистической партией, народом?" Или "Какие лозунги, призывы с частицами "да", "пусть" вывесили бы вы на фасаде школы ко Дню космонавтики, к 1 Мая, к празднику пионерской организации?".

Теперь же надо бежать впереди паровоза, и потому методические рекомендации к восьмому изданию учебника для десятых-одиннадцатых классов, вышедшему в 2002 году, содержат совершенно иные задания: "Выпишите (из романа "Отцы и дети". - Ф.Н.)... и прокомментируйте художественные детали, передающие отношение персонажей к религии, выпишите фразеологизмы, этимологически связанные с православием, дайте им толкование. Каково их идейно-художественное назначение? Сопоставьте христианские истины, выраженные в главе "Понтий Пилат" (романа Михаила Булгакова) и изложенные в Евангелии, сопоставьте разговор Понтия Пилата с Иешуа Га-Ноцри и диалоги Пилата с Иисусом в Евангелии от Иоанна, сделайте свои выводы на основе этих двух сопоставлений. Каково отношение автора: к нравственным принципам, которые излагает осужденный, к тексту Евангелия? Включитесь в полемику Пилата и Иешуа: о необходимости государственной власти; об идеальной власти; о царстве истины на земле".

Совершенно ясно, что эта шапка не по тому Сеньке, которого мы сегодня учим. Тогда что же перед нами: маниловщина или нечто худшее, выдержавшее за несколько лет восемь изданий, каждое тиражом 70 тысяч экземпляров, только потому, что один из авторов - начальник Департамента общего и среднего образования Министерства образования РФ?

Каковы учебники, таков и результат. В учебное заведение, где я работаю, что ни год, приходят девятиклассники и одиннадцатиклассники со всей Москвы. У первых столько ошибок в орфографии - пунктуации: 7-35, 14-11, 10-14, у вторых - 6-23, 17-22, 8-24. Это данные за последний год - за сочинения объемом не более четырех страниц, а инструкция требует шести или семи. Для сравнения: оценки за диктанты в элитной физико-математической школе таковы: 20 человек - "двойка". 5 человек - "тройка", 2 или 3 человека - "четыре".

- В современной Франции, - пишет академик Владимир Арнольд в своей недавней статье в "Известиях-Науке", - 20 процентов новобранцев полностью неграмотны, не понимают письменных приказов начальства и способны поэтому направить свои ракеты не в ту сторону.

А у нас соотношение орфографических и пунктуационных ошибок позволяет утверждать, что с точки зрения ширины и глубины образовательной ямы, и прежде всего - ямы безграмотности, мы впереди планеты всей.

Феликс НОДЕЛЬ - кандидат педагогических наук, преподаватель-методист

http://www.inauka.ru/education/article27766.html